Михаил Дёмин: «Я не вершитель судеб, а просто врач»

Пациенты часто воспринимают онколога как вершителя судеб. Такая ответственность перед тем, кто в тебе нуждается, не единственное, в чем состоит сложность этой профессии. Поток новой информации о диагностике и лечении, общение с пациентами в непростой психологической ситуации, бумажная волокита, переработки – из всего этого состоят рабочие будни онкологов в России.

Хирург-онколог, заведующий онкологическим отделением Новомосковской клинической больницы Михаил Никифорович Дёмин знает об этом не понаслышке. Для многих новомосковцев его имя стало нарицательным. События 2018 года, когда врачу с соратниками при поддержке городской общественности удалось отстоять онкологическое отделение, отозвались в сердце каждого жителя города. О том, как сейчас живёт возглавляемое Дёминым отделение, с какими вызовами сталкивается современная медицина, о взаимоотношениях с пациентами и их родственниками — наш сегодняшний разговор с известным городским онкологом.

— Михаил Никифорович, прежде всего, позвольте ещё раз поздравить вас с прошедшим 65-летним юбилеем. Расскажите, что после волнительных событий четырехлетней давности происходит в вашем отделение. Как изменилась его работа? Какие проблемы ушли, какие остались?

— Одна из самых главных проблем в медицине сегодня — это последствия реформы здравоохранения Российской Федерации, так называемой оптимизации, начавшейся лет 20 назад.. Из-за неё в своё время в новомосковской городской больнице закрылось великолепное отделение челюстно-лицевой хирургии, онкологическое едва не закрылось, а другие отделения значительно «просели».

Оптимизация коснулась врачей и пациентов. Сегодня за 12 минут, отведённые на приём, надо не только осмотреть пациента, но и заполнить на него кучу документации в программе «Инфоклиника». Всех больных надо принять и уделить им внимание. А времени просто нет. Всё заточено под работу программы, нужно не выбиться из графика, иначе страховая компания не оплатит лечение. Сегодня главный вопрос — это оплата, а потом больной.

Современная медицина сталкивается с вызовами. Один из них — работа страховых компаний. Проявляется работа страховщиков своеобразно. У морга могут дежурить люди, которые подходят к родственникам умершего и спрашивают — вы уверены , что он умер именно от этого? может быть, он мог еще жить, или помощь не так была оказана? Включается механизм работы страховщиков: выискать все, что можно, и начать судиться, чтобы заработать деньги.

Страховые компании — это современный монстр, который оказался между государством и государственным медицинским учреждением, В свое время они рассматривались, как временный субъект, но потом вписались в нашу систему. Они не всегда нам помогают, скорее, больше охотятся за прибылью.

Досталось и врачам. Нашу работу трудно загнать в рамки, как на заводе, когда рабочему надо выточить деталь определенного размера. Работа врача больше творческая. Я могу отступать и я должен отступать от тех положений, которые существуют.

Сегодня любое действие врача регламентируется приказами. Простой пример. Иду на обход — я должен постучать в дверь палаты, чтобы войти.

— И вы стучите?

— Мне все двери открыты (улыбается — прим. ред.) Обычно захожу, здороваюсь: «Доброе утро, страна, как у вас тут дела? Что в нашем колхозе?» И когда ты на этом уровне разговариваешь — ясно, понятно, без напряжения — то и пациента сразу отпускает, ему легче становится.

Разговор прерывает звонок. Михаил Никифорович ненадолго отвлекается. По разговору ясно — звонит пациентка, спрашивает совета. Положив трубку, Дёмин поясняет:

— Звонила женщина, которая была оперирована мной лет 20 назад. Она заболела раком груди, будучи беременной, и мы ее тогда вылечили. Сегодня её сыну 20 лет, учится в институте, а у женщины появилась другая болезнь. И, несмотря на то, что она живёт в Москве, до сих пор звонит к нам и консультируется.

— Какова ситуация с онкологической заболеваемостью в нашем регионе?

— Нельзя сказать, что она сильно превышает показатели. Если взять среднестатистические цифры по онкологии, то заболеваемость будет не выше, чем в других областях.

— Патологии каких органов чаще всего выявляют у жителей Новомосковска?

— На первом месте — кожные заболевания, меланомы и пр. На втором — предстательная железа у мужчин, молочная железа у женщин. На третьем — кишечник, далее репродуктивная система.

— По сравнению с прошлыми годами как изменилось количество заболеваний? Больше стало?

— Намного больше. Но тому есть объяснение. Во-первых, диагностика шагнула далеко вперед. Ультразвуковое исследование, компьютерная томография, МРТ, МСКТ, гастроскопия, колоноскопия, анализы на онкомаркеры, на скрытую кровь позволяют выявлять намного больше случаев. Также возраст — наши граждане не молодеют, а становятся старше. И, соответственно, заболеваемость увеличивается. У нас еще одна особенность — четкая регистрация всех случаев больных с подтвержденным диагнозом, а также обязательное патологоанатомическое исследование при наличии подозрения на злокачественное заболевание.

— Неужели ничего положительного не произошло за прошедшее время?

— Произошло. У нас уменьшилась одногодичная смертность, есть такое понятие в нашей статистике. Другими словами, уменьшилась запущенность, количество больных, которые приходят с более поздней стадией. Во-вторых, появились возможности вести и лечить эту группу больных на достаточно высоком уровне, оперативно, агрессивно, настойчиво. И этот показатель по области говорит о хорошем результате.

То же самое и по пятилетней выживаемости пациентов. Есть статистика, она отслеживается нашим губернатором и министерством здравоохранения. Я работаю в комитете по социальной политике в Тульской областной Думе. Могу заверить, что мои коллеги-депутаты воспринимают оказание помощи онкологическим больным достаточно серьезно. Мы постоянно это обсуждаем. Заместитель председателя Тульской областной Думы, новомосковец Александр Рем достаточно болезненно относится ко всем нашим проблемам, старается помочь.

— Какие виды операций проводятся в отделении?

— В первую очередь — это операции на коже: меланомы, доброкачественные, злокачественные. Операции на мягких тканях, щитовидной железе, желудочно-кишечном тракте и вся гинекология. Появилась возможность делать фотодинамию. Причём, фотодинамическая терапия делается только у нас и уже давно — с 2000-го года. Фотодинамия — это введение специальных лекарственных препаратов внутривенно или через желудок, с дальнейшей обработкой пораженного участка лазерным пучком, который выжигает ткань, вызывая некроз опухоли. И потом все заживает.

К сожалению, из зоны нашей работы выпали операции на легких и пищеводе, которые мы проводили вместе с Вячеславом Петровичем Сажиным.

— В 2019 году онкологическое отделение ГУЗ «НГКБ» вошло в состав ГУЗ «Тульский областной клинический онкологический диспансер». Как это повлияло на работу отделения и лечение ваших больных?

— Положительно. Наши новомосковские больные стали получать лекарства, которые получали пациенты областного диспансера, а также лекарственную терапию на высоком уровне. Не химиотерапию, а именно лекарственную — таргетные, иммунные препараты, которые действуют на молекулярно-генетическом уровне и позволяют вести больного долгие годы.

Возьмём распространенную меланому кожи. Сейчас существуют достаточно эффективные иммунные таргетные препараты, которые сдерживают процесс развития опухоли, человек живет месяцами, годами при данной патологии, несмотря на распространенность опухолей по всему организму. Или, к примеру, заболевание почки. Очень агрессивный рак. Подключение иммунных и таргетных препаратов существенно позволяют улучшить качество жизни больного.

— Дорогие лекарства?

— Очень. Простой пример: среднестатистическая стоимость препаратов, которыми сейчас пользуется онкодиспансер, 100 тысяч рублей на одного больного. Колебания этих препаратов — от 28 тысяч и до миллиона на одного больного в месяц. Наши пациенты получают эти препараты ежемесячно.

— Как выстраиваете взаимоотношения между пациентами и родственниками?

— Наши пациенты стали очень эрудированные. И их родственники тоже. Они все болезни и названия лекарств смотрят в интернете. На приём приходят, держа при себе весь этот запас знаний. И когда онко-диспансерный консилиум назначает им эти препараты, люди ошарашенно смотрят — неужели это можно получить? И бесплатно? Можно.

— Как вы сообщаете больному плохие новости?

— Дозированно. За исключением случаев, когда человек сам настаивает на полной информированности в категорической форме или когда больному нужно привести дела в порядок, составить завещание, например… В остальных случаях не нужно вываливать на пациента всю информацию, нужно дать шанс и надежду на выздоровление, позаботиться о его психологическом состоянии.

— Онкология сложнее, чем хирургия?

— Однозначно. Сначала хирургия, потом онкология. Необходимо обладать навыками экстренных и плановых операций.

— В Туле строится большой онкоцентр. Что там будет? Вас приглашали туда работать?

— В новом онкоцентре будет только хирургическая служба и поликлиника. А лучевая терапия и химиотерапия останутся в областной больнице на улице Яблочкова. Одновременно туда будет переведено гематологическое отделение из областной больницы, специализирующееся на лечении заболеваний крови и лимфоидной системы. Ожидаем высокий уровень оказания медицинской помощи. В первую очередь хирургической.

Сейчас подбираются кадры. Главное требование, чтобы это были профессионалы своего дела со стажем работы не менее 15 лет, желательно со научной степенью для дальнейших исследовательских работ.

Что касается меня… Ну зачем я там нужен? возраст уже не тот. Да и здесь в Новомосковске работы ещё много.

— Вы про радиологический блок, который хотели модернизировать?

— Отчасти. У нас постоянно шли разговоры о том, что будет построен новый блок с новым оборудованием. Мы разговаривали с разными министрами. Последнее предложение, которое исходило от нас, их заинтересовало. Вопрос радиологического блока остается открытым, закрывать его не собираемся. Последняя комиссия, которая приезжала с Обнинска на прошлой неделе, посетила радиологический блок. Специалисты в составе комиссии высоко оценили наше старенькое оборудование, сказали, что техника — в ухоженном состоянии, может работать и дальше. Но хотелось бы заполучить новое оборудование и непременно отечественной разработки, чтобы исключить в будущем неприятные ситуации с сервисным обслуживанием.

— Отделение не ремонтировалось более 40 лет с момента постройки здания. Есть подвижки в этом вопросе?

— Пока очень небольшие. В этом году поменяли все окна на пластиковые, так что зимой будем жить в тепле. Недавно получили новые хирургические светильники по нацпроекту «Здравоохранение». На следующий год обещают ремонт отделения, стоимость оценивают в 40 миллионов рублей.

Есть у меня одна мечта — оснастить палаты современным оборудованием. Существует такая техника, которая позволяет перекладывать больного на кровать и обратно. Сейчас это проводится силами персонала. Не знаю, доживу ли я до этого момента или нет, но очень хочется получить такое оборудование.

На счету Михаила Демина — более 17 тысяч операций, которые он провёл за 42 года медицинского стажа. Их них более 6-ти тысяч выполнены в онкологическом отделении. В кабинете врача всегда живые цветы — верный признак людской любви и признания. Каждый букет — успешно проведённая операция, а значит, чья-то спасённая жизнь. Пусть их будет как можно больше.